Многие болезни, которые раньше считались неизлечимыми, теперь можно победить ну, если не одним уколом или пилюлей, то по крайней мере курсом таблеток. Рак – одно из заболеваний, с которым ученые медики борются не одно десятилетие. И вот в начале XXI века в онкологии появились совершенно новые методы лечения, которые не просто улучшают самочувствие больного, а дарят ему годы нормальной жизни без рака. Они стали настоящими прорывами в лечении онкологии. Онкогематология – область медицины, которая занимается злокачественными заболеваниями системы кроветворения и лимфоидной системы. О новых методах лечения в онкогематологии рассказал директор института гематологии Центра Алмазова, д. м. н., профессор Андрей Юрьевич Зарицкий.
— Андрей Юрьевич, что нового появилось в лечении онкогематологических заболеваний?
В онкогематологии за последние примерно 17 лет все принципиально изменилось. Так совпало, что с началом XXI века появилась масса препаратов, которые стали увеличивать продолжительность жизни больного. Раньше мы только понимали, что опухоль возникает из одной клетки, могли спрогнозировать, как быстро она будет расти, куда может метастазировать, но плохо понимали, что происходит внутри клетки… Врачи могли лишь облегчить состояние пациента, речь не шла об увеличении длительности жизни. В XXI веке внимание ученых сместилось к процессам внутри клетки. И после этого были сделаны потрясающие прорывы в лечении! Ученым удалось создать препараты, которые стали влиять на особенности опухолевой клетки и продлевать жизнь человека.
— Звучит интригующе. Как же ученые смогли повлиять на клеточные процессы?
Ученые создали моноклональные антитела (антитела, вырабатываемые иммунными клетками, принадлежащими к одному клеточному клону, то есть произошедшими из одной плазматической клетки-предшественницы). Моноклональные антитела производят в лабораторных условиях, они имеют способность связываться с конкретными антигенами раковых клеток. Например, с белком, присутствующим на поверхности клеток рака (в здоровых клетках он не наблюдается или находится в минимальном количестве). Этот метод увеличил продолжительность жизни, пациентам с целым рядом заболеваний.
— А в саму клетку удалось внести изменения?
И даже это стало возможно! Например, есть такое заболевание – хронический миелолейкоз, при котором мы знаем первопричину заболевания. Заболевание возникает из-за генетической поломки. Было обнаружено, что если эту поломку вставить в клетку мышки, и вернуть этой мышке клетку с поломкой, то она заболеет хроническим миелолейкозом. Это открытие стало толчком к созданию препарата против этой генетической поломки. После того как человек пропивает курс таблеток, раковые клетки умирают. Это один из самых больших прорывов в гематологии и вообще в онкологии! Более того, сейчас показано, что примерно у 30 % больных миелолейкозом после курса лечения можно совсем отменить препарат. И хотя какое-то количество опухолевых клеток у этих больных остается, при этом заболевание больше не прогрессирует. Это тоже потрясающий прорыв в лечении онкологии! Рак без лечения! Таких препаратов стало довольно много.
— Если рак все-таки остается в организме, почему же он не развивается снова?
Изучая вопрос, почему лейкозные клетки, которые остаются после применения препарата не дают дальнейшего развития заболевания, привело к возникло совершенно нового направления в онкологии – это иммуноонкология. Оказалось, что со временем, когда опухолевых клеток остается мало, в организме активируется собственная иммуносистема. Поэтому заболевание не рецидивирует.
Сейчас это направление очень активно разрабатывается. Было показано, что опухолевая клетка выделяет вещество, которое препятствует активности собственных лимфоцитов. Если блокировать это взаимодействие, то иммунная система начинает активно бороться с опухолью, и опухоль регрессирует. Сейчас уже есть такие препараты, а некоторые проходят клинические испытания. Это совершенно новый подход к терапии рака.
— Потрясающе. Наука идет вперед огромными темпами, появляется все больше новых направлений в лечении онкологии.
Верно, и совсем недавно появилось еще одно потрясающее направление, назовем его условно генноинженерное. Ученые берут собственную иммунную клетку человека (Т-клетку) и вставляют в нее генноинженерным способом рецептор против молекулы конкретной опухолевой клетки. Полученная клетка специальным способом размножается вне организма и после этого вводится больному. Организм воспринимает эти клетки как свои (ведь это его собственные клетки), поэтому отторжения не происходит. Новые клетки, попав в организм, видят опухолевые клетки и убивают их. В ответ на эти взаимодействия они пролиферируют (размножаются) и потихоньку борются с опухолью.
— Этот метод эффективен?
Метод эффективный, хотя пока достаточно токсичный. Дело в том, что взаимодействие этого внесенного рецептора с другими клетками и уничтожение клеток опухоли приводит к выделению большого количества веществ, которые человек плохо переносит. В Центре Алмазова мы такие клетки делаем. Совместно с биотехнологической компанией BIOCAD мы показали, что клетки инвитро («в пробирке» — вне живого организма) эффективны – хорошо работают.
Мы собираемся и дальше развивать это направление, планируем доклинические и клинические исследования. Кроме того, у нас есть идеи, как сделать так, чтобы эта терапия стала менее токсичной.
— Процесс создания таких клеток занимает немало времени, а больной не всегда может ждать. Как быть в этой ситуации?
Действительно, поскольку не всегда есть время на выделение у человека этих клеток, на их обработку (человек может умереть так и не дождавшись своего лекарства), то мы думаем о том, как сделать универсальную человеческую клетку, которую можно будет водить любому человеку. По этому поводу у нас есть планы по продолжению сотрудничества с компанией BIOCAD и сотрудничеству с коллегами из американского онкологического центра MD Anderson Cancer Center (Хьюстон, США). Как раз недавно прошла наша совместная конференция «Современные стратегии и перспективы терапии в онкологии и гематологии», где мы обсуждали перспективы развития данного метода терапии.
— А методы, применяемые давно, тоже требуют усовершенствования?
Безусловно. Например, очень эффективный метод – трансплантация аллогенных гемопоэтических стволовых клеток (трансплантация костного мозга) – он тоже не очень хорошо переносится пациентами. Сейчас есть много подходов к тому, как уменьшить осложнения после трансплантации. Но для России есть одна большая проблема. Дело в том, что у нас семьи не очень большие, поэтому найти доноров — братьев или сестер бывает сложно. Российский регистр доноров пока небольшой, он не может обеспечить потребность всей страны. Поэтому зачастую приходится пользоваться международными регистрами. Это очень дорого, и эти расходы несет сам больной или помогают благотворительные фонды.
Многие годы врачи искали варианты ускорения процесса поиска подходящего донора. И вот несколько лет назад одно из дополнительных решений было найдено, опробовано и внедрено. Это – гаплотрансплантация (от слова гапло – половина). Найдены способы для того, чтобы донором мог стать один из родителей человека или его дети. Ведь каждый из них как минимум на 50% иммунологически совместим с пациентом. Этот подход видится очень перспективным. Мы это направление в Центре Алмазова активно развиваем и уже получены хорошие результаты.
— Как оценить эффективность того или иного метода?
В настоящее время нам уже недостаточно только клинических методов или анализов крови. Требуется использование молекулярно-биологических методов, позволяющих тонко оценить уменьшение количества злокачественных клеток (применяя этот метод, можно обнаружить 1 опухолевую клетку на 10 000 и более здоровых клеток).
В отличие от многих состояний и заболеваний нам важно оценить длительность жизни больного. Непосредственный результат терапии конечно важен и интересен, но необходимо оценить долгосрочный результат. Суть современного лечения в том, что у человека должна быть продлена длительность жизни. Если этого не происходит, значит метод не работает.