Отзывы врачей о работе в условиях пандемии коронавируса

• Как Вы приняли решение начать работу в условиях пандемии? Как восприняли родные и близкие Ваше решение?

Еще в феврале я решила для себя, что если понадобится моя помощь, то я точно пойду, так как считаю это своим долгом. В марте поступила информация, что Центр Алмазова будет перепрофилироваться для лечения пациентов с коронавирусной инфекцией. Мы с СОМУ решили не оставаться в стороне и всячески помогали Центру Алмазова в поиске студентов, ординаторов, сотрудников для работы с СОVID-19.
Совет обучающихся и молодых ученых помогал с формированием алгоритмов маршрутизации, на протяжении 2 недель мы проводили обучение совместно с кафедрой организации здравоохранения. Конечно же, не задумываясь мы записались в список резерва первыми.
Родители поддержали меня полностью, как сказал папа: «Слабым и трусливым не место в медицине».  Конечно, очень сильно переживали, но сейчас уже привыкли и, видя уровень защиты у нас, успокоились.

• Расскажите о работе.

В начале было очень тяжело, нагрузка была колоссальная, пациенты поступали бесконечно, новый коллектив, уставали не только физически, но и эмоционально. Самое сложное — это ходить в противоэпидемических костюмах, очень отекают ноги, периодически болит голова от масок, остаются следы и даже синяки, но мы терпим, ведь их носить необходимо, и мы это понимаем.
У нас прекрасный коллектив, который уже стал сплоченной семьей. Все поддерживают и заботятся друг о друге, если врачи видят большую нагрузку на медсестер, то бегут помогать, и наоборот, никто не возмущается, что это не входит в их обязанности. А надевание СИЗов в «зеленой зоне» — это отдельный вид искусства, особенно когда все с таким трепетом и заботой начинают вокруг тебя суетиться, чтобы все было проклеено и комфортно сидело. С такой командой ничего не страшно, и ты не замечаешь, как проходит смена!

• Уходя с работы домой, о чем Вы думаете?

О том, чтобы это быстрее закончилось и чтобы наши пациенты выздоравливали.

• Какие советы для своих близких можете дать в дни эпидемии?

Чтобы по возможности оставались дома, потому что только так мы сможем справиться.

• Что стало самым неожиданным для Вас как для врача, когда Вы начали работать в условиях пандемии?

Я стала спокойной, а еще очень сентиментальной.

• Как Вам кажется, что Вы будете рассказывать своим детям через 10 лет после эпидемии ковида?

Что медики — это герои, которые, забывая о своей жизни, спасали чужие!

• Как Вы приняли решение начать работу в условиях пандемии? Как восприняли родные и близкие Ваше решение?

Принятие решения, идти в роли врача-стажера в отделение для госпитализации больных с подтвержденным диагнозом COVID-19 или подозрением на него, не было столь драматичным. Было четкое понимание того, что, если моя ординатура под угрозой из-за запрета посещать профильные учебные базы в связи со вспышкой новой коронавирусной инфекции, нужно помочь врачам-инфекционистам скорее справиться с новым вирусом. И чем раньше Центр Алмазова откроет свои двери для плановой госпитализации, тем раньше я смогу продолжить свое обучение по своей специальности.

• Расскажите о работе.

Работу любого врача невозможно назвать легкой. А жаловаться, что непросто — не хочется! У любого врача работы много, в том числе и у врача приемного отделения, просто со своей спецификой. Нагрузка была ощутима особенно в первые дни, когда количество поступивших в Центр Алмазова больных за смену доходило до трехзначного числа.

• Уходя с работы домой, о чем Вы думаете?

О том, о чем думают все, кто отработал многочасовую смену — скорее бы дойти до своей комнаты, чтобы хорошенечко отдохнуть перед следующей сменой. Постоянно по пути домой думаешь — хорошо ли ты сдал дежурство… И надеешься поскорее выйти на смену с замечательными людьми, в этом мне повезло, коллектив, который набрали заведующий отделением и старшая медицинская сестра, оказался крайне профессиональным! Все сестры и врачи, с которыми мне посчастливилось работать, суперумные и добрые люди. Их трудолюбию позавидует любой!

• Какие советы для своих близких можете дать в дни эпидемии?

Все мои близкие и так знают, что и как им нужно делать в условиях эпидемии.
P.S. Мои родные работают врачами уже 40 лет в условиях инфекционного отделения.

• Что стало самым неожиданным для Вас как для врача, когда Вы начали работать в условиях пандемии?

Наверно, самое неожиданное было именно то, что люди, которые не связаны со сферой здравоохранения, безалаберно отнеслись к своему здоровью и здоровью окружающих их людей. Я так и не понял — это из-за необразованности в важности элементарных гигиенических мероприятий, или в слепой уверенности в крепком здоровье русского человека, или в чем-то еще.

• Как Вам кажется, что Вы будете рассказывать своим детям через 10 лет после эпидемии ковида?

Что много-много лет назад был вирус (коронавирус), от которого умирало много-много хороших людей, потом умные эпидемиологи и умные вирусологи открыли вакцину, и теперь его (вируса) нет, и хорошие люди живут долго-долго и счастливо! Вот поэтому нужно быть умным…

• Как Вы приняли решение начать работу в условиях пандемии? Как восприняли родные и близкие Ваше решение?

С самого начала волны пандемии в России мы с друзьями по Совету обучающихся и молодых ученых много времени провели в работе, стараясь помочь Центру Алмазова в таких тяжелых условиях: искали волонтеров, занимались поиском и рассылкой важной информации, пытались привлечь сотрудников для работы в условиях COVID. Вопрос о личном выходе на отделение не стоял, мы с ребятами сразу в числе первых дали свой положительный ответ.
Важным фактором, конечно же, стала поддержка родителей, которые не раздумывая дали добро на такую работу, хотя по сей день безумно переживают. Много раз после смен проваливалась в сон от усталости, а проснувшись, видела в телефоне миллион пропущенных вызовов от обеспокоенных родителей и друзей. Мы работаем уже не первый месяц, привыкли к такому режиму, но степень беспокойства родных и близких все еще в апогее.

• Расскажите о работе.

Работа не из легких. Нужно приходить минимум за 40 минут перед началом смены, потому что надевание СИЗ — это отдельная история. Необходимо надеть защитные костюмы, маски, бахилы и перчатки, закрыть все открытые участки тела, на все это уходит довольно много времени. Сами костюмы сделаны из специального защитного материала, который не пропускает воздух, в них очень жарко. В середине июня, когда на термометре температура доходила до 30 градусов, со смен мы выходили абсолютно сырые, еле держась на ногах от обезвоживания и усталости в целом.
Помню свой первый выход в «зону» в качестве врача-стажера (да, до этого мы дежурили в ординатуре, но когда ты работаешь в качестве врача, хоть и стажера, степень ответственности возрастает): ты стоишь в эпицентре событий в жарком СИЗе, маска давит на лицо, приходится очень громко говорить, потому что тебя плохо слышно, ты не понимаешь, куда податься, ноги немного трясутся от волнения, хотя до этого мы несколько недель отрабатывали всем коллективом свои действия при поступлении пациентов, но одно дело теория, а другое дело практика в реальных условиях. Собрав всю волю в кулак, ты стараешься как можно скорее прийти в себя и влиться в происходящее, ведь времени для разогрева нет. Скорые приезжают одновременно в огромных количествах, одна за другой, все пациенты в разных состояниях. Нужно как можно скорее провести оценку тяжести больного, собрав у него анамнез, выстроить для себя в голове дальнейшую тактику ведения, согласовать все с ответственными и заведующими, оформить «приемку», направить на исследования, по результатам которых определить маршрутизацию пациента. По окончании трудового дня ты еле плетешься в ночи домой без сил, пишешь родителям и друзьям, что у тебя все хорошо, падаешь в кровать, понимая, что у тебя болит каждый сантиметр тела. А завтра с утра будет новый день и новая смена…
С самого первого дня все коллеги из приемного покоя относятся друг к другу с заботой и уважением, можно честно сказать, что мы стали одной большой рабочей семьей. Особенно это чувствуется тогда, когда начинается процесс надевания СИЗ, ведь самому заклеиться крайне сложно, все сами предлагают свою помощь, тщательно проклеивают все, интересуются удобством. Когда начинается большой поток пациентов, а это бывает практически каждый день, врачи помогают медсестрам, медсестры помогают врачам. Несмотря на занимаемую должность, никто никогда не отказывается выполнить «не свою» работу.

• Уходя с работы домой, о чем Вы думаете?

Если честно, зачастую нет сил ни о чем думать, просто хочется поскорее добраться до дома, принять душ и лечь в свою кровать.

• Какие советы для своих близких можете дать в дни эпидемии?

Каждый день говорю близким о том, чтобы они не расслаблялись и не шли на поводу у людей, которые наплевательски относятся к ситуации и не видят всей картины изнутри. Стараюсь также напоминать им обо всех средствах индивидуальной защиты. Ведь никто не будет думать о нас и наших близких больше, чем мы сами.

Впервые я задумался о работе с COVID, когда в марте увидел первые репортажи из Европы о том, как там, не жалея себя, на передовой сражается весь медперсонал: от заведующих отделений и научных сотрудников до парамедиков и санитарок. Но в тот месяц мы еще продолжали оперировать пациентов с различной сердечно-сосудистой патологией, и на время я перестал об этом думать. В апреле Центр Алмазова вошел в список учреждений здравоохранения, которые будут перепрофилированы на работу с COVID, а нас отправили на дистанционное обучение. В тот месяц я занимался преимущественно самоподготовкой: смотрел вебинары, писал литобзор для научной статьи. Но изо дня в день делать это становилось все труднее — информация о пандемии, которая на тот момент уже достигла России, и ее жертвах в нашей стране не давала сосредоточиться на учебе. Я понял, что не хочу отсиживаться дома, буду стараться внести свой вклад в борьбу с коронавирусом, вирусом, который каждый день забирал и продолжает забирать огромное количество, не зависимо от расы, пола и социального положения, людских жизней по всему миру.
Моя семья очень остро воспринимала всю информацию из СМИ, опасаясь за жизни своих близких и друзей, поэтому я решил не говорить им о своем выборе, по крайней мере, до определенного момента.

На бумаге моя работа в отделении госпитализации заключалась в быстром и качественном приеме поступающего пациента: осмотр, оценка его тяжести, заполнение документации в электронном виде и определение дальнейшей маршрутизации (нужна ли пациенту госпитализация, если да, то на какое отделение). Но на деле все вышло немного иначе: помимо всех вышеперечисленных обязанностей приходилось еще снимать ЭКГ, брать мазки, транспортировать пациентов, так как при нескончаемом потоке скорых никто не мог сидеть сложа руки в ожидании только своей работы.
Что еще мне запомнилось? Это то, как каждый свободный человек в «зеленой зоне» помогал надевать комбинезон и респиратор человеку, который собирался идти на смену в «красную зону». Ни разу за все время я не увидел, чтобы кто-то отказал в помощи или плохо проклеил проблемные места комбинезона. Каждый делал это с такой материнской/отцовской/сестринской заботой, словно перед ним стоял самый близкий человек.

В данном случае колоссальный объем работы это не самое тяжелое, есть и другие «прелести». Знаете, работать в СИЗе и респираторе то еще удовольствие. Одно дело, когда за окном и в помещении комфортная температура, но когда столбик термометра поднимался выше 25 градусов или наступала ночь, то тогда начиналось самое настоящее испытание. Я ловил себя на этой мысли неоднократно. А потом, находясь на смене со своей коллегой — молодой и хрупкой девушкой, которая наравне со мной принимала пациентов, работала по 14 часов в день, сутки через сутки и ни разу мне не сказала, что устала — я понял, что даже мысленно не имею права жаловаться на такие трудные условия.
Уходя домой после работы, а чаще всего это случается рано утром — в 4 или 5 утра, я наслаждаюсь тишиной и возможностью дышать полной грудью свежим воздухом без респиратора. Думаю о том, сколько еще пациентов прямо сейчас ожидают медицинской помощи, и том, знают ли люди вокруг (в магазинах, общественном транспорте, на улицах), сколько сил и здоровья отдают медработники каждый день.

Когда меня спрашивают об опасности вируса мои родные и близкие (а они до сих пор так и не знают, что я работаю с инфекционными больными), то я прошу их избегать массового скопления людей и не пренебрегать средствами индивидуальной защиты.

Самым неожиданным для меня стало количество людей, которые не верят в опасность пандемии и думают, что это проделки СМИ, людей, которые не используют средства индивидуальной защиты и не придерживаются социальной дистанции. День ото дня я сталкиваюсь с ними все чаще и чаще, и это огорчает, так как только вместе мы сможем преодолеть последствия прокатившейся волны коронавируса и предотвратить следующую.

Как изменилась моя жизнь? Помимо бесценного опыта, полученного мной, я познакомился с людьми, имеющими разные жизненные позиции, интересы, взгляды, но которые, несмотря на страх перед неизведанным, не остались в стороне, а отдавали и продолжают отдавать все силы и здоровье во благо других людей.

• Как Вы приняли решение начать работу в условиях пандемии? Как восприняли родные и близкие Ваше решение?

У меня не было выбора, моя реанимация была перепрофилирована под пациентов с внебольничными пневмониями и COVID-19. Остаться в стороне было невозможно, другое решение не обсуждалось. С близкими мы приняли решение жить порознь во время эпидемии, 3 месяца мы общались исключительно по видеосвязи и раз в неделю я гулял с ребенком не более 1 часа в маске. Семья поддерживала и отнеслась с пониманием.

• Расскажите о работе.

Это была тяжелая работа со всех позиций. Разлука с семьей, обилие тяжелых пациентов, непростые бытовые условия. Но наш коллектив, как я считаю, успешно с этим справился, благодаря исключительным профессиональным и человеческим качествам. Коллектив одной из крупнейших реанимаций Центра Алмазова был собран по крупицам из сотрудников разных отделений, врачей-стажеров, среднего и младшего медперсонала. Всем было непривычно и тяжело, но никто не подвел. Горжусь этими людьми.

• Как Вам кажется, что Вы будете рассказывать своим детям через 10 лет после эпидемии ковида?

Пусть она сначала закончится. Расскажу, как еще об одном из этапов своей работы, нам и в мирное время хватает тяжелых и интересных пациентов.

• Уходя с работы домой, о чем Вы думаете?

Сложно сказать. Много мыслей о работе, семье и так далее. Как правило, довольно большая эмоциональная и физическая усталость, так что многое сводится к автоматизму и зацикливанию на определенных вещах.

• Какие советы для своих близких можете дать в дни эпидемии?

Наверное, просто максимально беречь себя, но не впадать при этом в крайности.

• Что стало самым неожиданным для Вас как для врача, когда Вы начали работать в условиях пандемии?

Сама патология (COVID-19) достаточно интересна и с большим трудом поддается лечению у по-настоящему тяжелых пациентов. Частные аспекты терапии широко обсуждались на разных уровнях, но истинное понимание зависело от непосредственных действий у постели больного, индивидуального подхода, учета многообразных сопутствующих факторов. Удивило обилие крайне тяжелых пациентов без признаков COVID-19, а также разнообразие и тяжесть дополнительных факторов риска, осложнявших течение непосредственно вирусной инфекции.

• Как Вы приняли решение начать работу в условиях пандемии? Как восприняли родные и близкие Ваше решение?

Я долго сомневалась, соглашаться ли на данную работу или нет. В апреле около часа ночи на почту пришло сообщение о том, что завтра утром будут отправлены последние списки и что если есть желание, то это последний шанс. И я решила даже не раздумывая и не советуясь. Далеко не все одобрили мое решение, поддержала в тот момент только мама.

• Расскажите о работе.

Данная работа включает в себя обычный терапевтический прием, чем-то похоже на прием в поликлинике, только на тебе еще защитный костюм и маска.

• Уходя с работы домой, о чем Вы думаете?

Уходя домой, я думаю о трех вещах: душ, еда и сон.

• Какие советы для своих близких можете дать в дни эпидемии?

Все те же, что транслируются с экранов ТВ. Чаще мойте руки, используйте средства индивидуальной защиты, минимизируйте контакты с людьми и главное — если вы чувствуете, что заболели, лучше обратиться к врачу, а не игнорировать данное состояние.

• Что стало самым неожиданным для Вас как для врача, когда Вы начали работать в условиях пандемии?

Первое — это реакция людей, не связанных с медициной, которые искренне не понимали почему врачей называют героями и платят им надбавки, когда это «просто их работа».
Второе — сами пациенты, я, как еще совсем молодой специалист, была удивлена тому, что люди с поражением легких более 60 % и/или насыщением крови кислородом 82 % оказывались вполне контактными, а некоторые порывались даже идти на своих ногах в отделение.

• Как поменяется Ваша жизнь после эпидемии как специалиста и как просто человека?

Как специалиста, скорее всего, никак, я надеюсь наконец-то продолжить обучение.

• Как Вам кажется, что Вы будете рассказывать своим детям через 10 лет после эпидемии ковида?

Иди гуляй на улицу! Вот нас в 2020 заставляли дома сидеть и на улицу можно было выходить только с собакой и в магазин (шучу).
Думаю, что я бы рассказала о незабываемых впечатлениях от работы в защитном костюме и маске в +28, о том, как сжимается сердце, когда тебя спрашивает бабушка: «А я не умру?», или о том, как люди заболевали целыми семьями, и кто-то из них уже не возвращался домой. Эта эпидемия заставила многих из нас вспомнить о том, как на самом деле дороги нам наши родные, и я надеюсь, что через 10, 20 и даже 30 лет смогу передать эти эмоции своим детям.

• Как Вы приняли решение начать работу в условиях пандемии? Как восприняли родные и близкие Ваше решение?

С начала эпидемии мне хотелось помочь в работе с ковидом — с тех пор как я наблюдала подготовку к эпидемии. Родные волновались, но не удивились, приняли, звоню им часто.

• Расскажите о работе.

Работа нормальная, было сложно первые дни, затем больше всего устаешь от СИЗов, особенно в жару.

• Уходя с работы домой, о чем Вы думаете?

Мне бы хотелось, чтобы мы все имели силы, мужество и старались чувствовать свою ответственность в долговременной перспективе, а не только кратковременной. Часто впечатления, которые кажутся «инсайтом», забываются через полгода. Возможно, я стала увереннее, готовой более спокойно оказать помощь и стала больше спрашивать себя, что для меня важно.

• Как Вам кажется, что Вы будете рассказывать своим детям через 10 лет после эпидемии ковида?

Про первые дни и ощущение, что происходит невозможное.